Я узнала кого с таким трудом всё это время пыталась заставить улыбнуться О_о

---

последний рабочий перед отпуском кажется бесконечным. так и должно быть, знаю.
а ещё, кажется, самое время нажать на паузу.

---

утро двенадцати белых голубей и одной мёртвой вороны

я просто хотела выспаться. и всё. всё просто как дважды два. кровать, ночь и я. не тут то было. выдернули из сна. много возни, криков, попыток хоть как-то облегчить боль, много слёз и треклятая беспомощность вперемешку с лекарствами. такое происходит всё чаще и чаще, но впервые меня это так вымотало. шесть утра. сидела, выкуривая одну за другой и думала, что же я, блядь, такого сделала, что на меня всё вот так валится. когда будет просвет и как он будет выглядеть. часа полтора поспать всё же удалось. а что вообще круто, я ещё и будильника не услышала. на работу опоздала. голова не варит. думала купить какой-нибудь еды, а вместо этого пришла в офис с двумя литрами фанты и большим ред буллом. зато духи рандома решили порадовать. выдернули из списка одну из любимых стучалок. забавно, что сразу после вчерашнего короткого отыгрыша. последний раз я её крутила, когда играли в Танарисе. люблю приятности.

@музыка: Re-Up Gang & Roscoe P. Goldchain - Ain't Cha

---

ну почему я такая идиотка ><

---

позитивное

Бывшая работа. Бывшая моя. ^^



хм. узнает, что выложила - прикончит XDD

@темы: трусы в сердечко

---

идиотизм.
как есть.
опять играю в неспящую.
а я устала принимать решения.
иногда так и тянет всё свалить на кого-нибудь.
хочу быть пассажиром.
зато можно будет не винить себя в ошибках.
очень легко говорить "не жалей ни о чём".
я всегда сомневаюсь в правильности своих решений.
чтобы никакой ответственности.
блядская утопия.

ммм. можно я немного поканючу?

Человечество. Давись.

Пжааааалстааааа, я старая больная клячааааа. Пожалейте меня. Посюсюкайте со мной. Покатайте меня. Потерпите мои капризы. Завалите меня подарками. Скажите что любите меня. Создайте иллюзию, что я - единственное ради чего стоит жить. Мне плевать, если это неправда. Мне достаточно верить в это хотя бы три минуты. А можно я буду брать всё и не отдавать ничего? А можно я посижу у вас на шее и поболтаю ногами, попутно дёргая за уши? Можно я просто не буду ни о ком думать кроме себя хотя бы эти долбанные три минуты? Можно я обложу вас матом и пошлю, а вы и правда уйдёте, чтобы потом вернуться и сказать, что быть вдалеке от меня невыносимо и разрушительно? Скажите, что я гений. Скажите, что все мне обязаны. И я буду любить вас все три минуты. Честно.

P.S. А ещё мне надоело из всех зол выбирать меньшее. Неужели кроме этих "зол" ничего нет?

---

х_Х

я не выспалась вообще. и что-то мне подсказывает, что и не выздоровела. и эпоха овечек. паршиво, настроение нулевое, способна только огрызаться. сижу горю и корчусь. зато набрала с собой своих травяных чаёв. хоть какая-то радость. хочу кого-нибудь убить. и мне реально впадлу даже перечитать этот пост, чтобы проверить на на наличие ошибок. и мне глубоко плевать что он вообще ни о чём. мне вообще на всё плевать. на работе от меня благоразумно шарахаются. сказали что у меня страшные глаза. и болезненные. я полудохлое вселенское зло.

---

любишь играться - айсикью, гуглток, скайп.
ах поводок то натягивать, то отпускать;
ах превращать ладонь, то в подушку, то в плётку. на!
горлом идёт жирная тишина.
а ты мне снишься так беспощадно, так
бескомпромиссно, что не избежать атак:
табачных на лёгкие. кто тебя научил
вскрывать мне жилы одним движением? чик -
тоненькой алой струйкою потекла,
тоненькой алой стрункою. как игла
входит в разрытую вену, так входишь ты
в каждую нору мою. отполированный штык
твоих упрёков ни разу не попадал
мимо - это талант, моя девочка, это дар!

равно как я щедро одарена
умением чуять острое и нарываться на.

@темы: Яшка Казанова

---

люблю её. люблю эту песню за... за то, как мягко пробегала вдоль позвоночника когда-то.
впервые услышала в салоне её машины. мы до утра катались по центру Москвы. иногда заглядывая в какую-нибудь кафешку. лучше всего помню "Улицу ОГИ". спрятались наверху, на двухместном балкончике. внаглую задрали ноги на бортик. может это было свидание, я не знаю. мы впервые встретились один на один, не окружённые толпой народа. вне духоты и темноты клуба. где-то позади три года непонятно чего. видели друг друга почти каждые выходные. как начались эти переглядки я не помню. отчётливо только то, что мы постоянно оказывались рядом. или напротив. или как угодно, чтобы можно было наблюдать друг за другом. я все три года не имела ни малейшего представления кто она. ни имени, ни рода занятий. я даже не могу сказать стопроцентно, что она мне нравилась. просто эта непонятная игра. постоянно ощущать затылком её взгляд. буравить таким же пристальным её плечи. те, кто находились рядом с нами, ничего не замечали. потому что нечего было замечать по сути. не было пускания слюней и томных вздохов. я не могу вообще хоть как-то определить происходящее. время шло и я уже выучила её повадки. когда приходит, с кем, что пьёт, кому улыбается. она изучила меня так же. может даже лучше. да. чуть не забыла. один раз я всё-таки нарушила правила и решила-таки заговорить. зажигалку попросила. глупо так. она даёт прикурить, а в глазах укор. пришлось бегло поблагодарить и смыться на безопасное расстояние. потом была пауза. у меня появилась Сашка. я забила на клубы. забыла про неё. через полгода всё-таки вырвалась. с Сашкой же. уже на входе, проталкиваясь через разгорячённые тела завсегдатаев неожидано столкнулись. чёрт, я просто растаяла от её улыбки. стояли друг напротив друга и улыбались. счастливые, что снова встретились.
самое обидное, что я так и не могу вспомнить как именно мы всё-таки познакомились. помню, что долго разговаривали в сторонке от всех. всю ночь проговорили. телефоны, дни рождения, "а помнишь...?", работа, девушки, фигня какая-то.
потом ещё встречались. ничего не произошло. никто из нас этого не хотел. просто общались. катались по ночной Москве. при встрече расцеловывались и болтали за жизнь. пили на брудершафт и каждый раз замолкали, жалея, что самое интересное закончилось. нет. не жалею, всё-таки, что сошлись. просто мне очень нравилось ощущать затылком её взгляд.

---

обожаю спать.

---

Я так резко заскучала по прежней работе. Та, которая ночная. Вчера заигралась/заРПшилась до 11 утра. Поэтому только сейчас смогла продрать глаза. А ещё мне зачем-то приспичило попомогать какой-то друидке в норте. Точнее я бы помогала, если бы ЕС не упал.

короче, у меня есть торт и кофе. ещё 5 тонн нежности, которые так и тянет на кого-нибудь обрушить. а ещё куча колючек под языком. помнится, один мальчик имел обыкновение втыкать их в чьи-то шкуры. всё правильно, у меня утро ^^

---

очередная порция бреда на тему ла2

1. Тебе должны сниться сны про Lineage II.
2. Если тебе не снятся сны про Lineage II, значит ты недостаточно много играешь.
3. Играй чаще.
4. Еще ЧАЩЕ!!!
5. Ты всегда должен хотеть играть.
6. Секс - жалкое подобие осады.
7. Оргазм - жалкое подобие левел апа.
8. Быть Некромансером круто.
9. Если твой перс не Некромансер, ты должен забыть про предыдущий пункт.
10. У тебя должны быть красные глаза.
11. На игру ты должен тратить больше времени, чем на сон. Как минимум, в два раза.
12. У тебя нет девушки, потому они все слишком тупы, чтобы понять пункт №6.
13. Твои родители втайне помышляют о том, чтобы отправить тебя в клинику для душевнобольных.
14. Ты и сам не против бы туда отправиться, если там есть Lineage II.
15. У тебя очень много друзей. Целый клан. Многих ты ни разу не видел.
16. Твои друзья, которые не играют в Lineage II - не друзья. От силы знакомые. А по сути - потенциальные враги и предатели.
17. Ты не смотришь кино. Реплейки куда интереснее.
18. Когда красивая девушка просит выслать ей твое фото, ты высылаешь фото себя, одетого в Nightmare Set на фоне Валакаса.
19. Те, кто не знает, как убить врага за два каста - нубы.
20. У тебя есть подозрения, что вообще все нубы, кроме тебя.
21. Ты никогда не должен говорить, что бегал из города в город пешком. Это участь нубов.
22. Ты бы не прочь переспать с Темной Эльфийкой.
23. Дважды.
24. Чем больше твой счетчик ПВП/ПК, тем ты круче.
25. Ты мечтаешь о том, чтобы играть на сервере, где ты всегда будешь 80 лвл, а те, кто преодолевает порог в 52 лвл, становятся опять 1 лвл.
26. У тебя должен быть страйдер.
27. Пункт №26 не обсуждается.
28. Ты всегда должен говорить, что ты рулишь.
29. Если ты думаешь, что ты не рулишь, см. пункт 3.
30. Тебе хочется, чтобы у тебя была девушка, которая согласна с пунктом 6.
31. В World of Warcraft играют лузеры.
32. Забудь о том, что ты когда-то сам играл в WOW. И не вздумай кому-то об этом говорить.
33. Твоей любимой песней должна быть тема из Hunters Village.
34. Ты никогда ни у кого не просил денег, понял?
35. Если кто-то напоминает тебе о том, что ты просил у него денег, поугрожай ему ПК и не забудь добавить, что ты рулишь.
36. Мыться чаще, чем раз в неделю глупо.
37. К тому же это неэкономно.
38. Если тебе приснился эротический сон и твоей партнершей в нем не была Темная Эльфийка, смотри п.4. Иначе тебя может настигнуть кара и ты не будешь рулить.
39. Если тебя вдруг одолели в ПВП, скажи: "Я ни причем. Это все лаги."
40. И не забудь напомнить всем, что ты рулишь.
41. Не забывай про пункт 3.
42. Если ты заметил, что у тебя растет живот, не паникуй. С животом проще рулить. И телкам нравятся чуваки с животом.
43. Разденься наголо, напиши на груди "Lineage II", возьми пучок сельдерея и иди в ближайший клуб, в котором играет клан соперника и помочись на клавиатуру их Кланлидера. Ты должен сделать это! Ты будешь крут! Сделай это! Пока не сделаешь этого, не читай дальше!
44. Пункт 43 был разводом. А вот клан противника тебя будет помнить еще долго.
45. Ты ненавидишь читеров.
46. Хотя сам не прочь читануть себе крутую пушку, но ты не умеешь читовать, поэтому пункт 45.
47. Ты выучил английский, переводя описания квестов.
48. Каждый левел ап должен быть настоящим праздником для твоих друзей и родственников. Можно даже выпить пива. И подумать о том, что было бы неплохо трахнуть Темную Эльфийку.
49. Дважды.
50. В университете/на работе/в школе ты думаешь о том, что было бы ниибацо круто, если бы декан/начальник/директор играли в Lineage II. Уж ты бы его отделевил.
51. Вот и половина правил.
52. Если ты узнал, что твоя соседка играет в Lineage II, можешь начинать думать о браке.
53. Не будь пидором.
54. Это правило мы пропустим.
55. Это, пожалуй, тоже.
56. Никогда никого не агитируй играть в Lineage II, а то их еще и одевать/качать прийдется.
57. К тому же - зачем всему серверу знать, что у тебя есть друг-нуб. Ты ведь рулишь.
58. На твоем рабочем столе только один ярлык - Ярлык для Lineage II.
59. Если у тебя супернавороченный комп, почаще выставляй на форуме скрины, чтобы все видели на каком крутом графоне ты играешь.
60. И почаще говори фразы, вроде: "Фу мля, как на можно играть на минимальных настройках"?, когда видишь стремные скрины других персов.
61. Вот и пункт 61. На 61 лвл уже можно носить шмот и оружие А грейда.
62. Если у тебя нету супернавороченного компа, все равно старайся почаще выкладывать скрины, предварительно поставив все графические настройки на максимум.
63. Комп тормозит из-за пункта 62 на 10 минут? Плевать, зато все думают, что ты играешь на крутой машине. Оно того стоит.
64. "salam eu glatai" - гениальная фраза. Ты подумываешь о том, чтобы сделать тату с этой надписью у себя на плече.
65. Многие считают тебя наркоманом или шизофреником. Плевать, зато они не убивали Баюма.
66. Свою дочку ты бы назвал Анаким. Потому что она красивая.
67. Сына - Антарасом. Потому что сильный.
68. Если тебе кто-то скажет, что WOW круче, чем Lineage II, подкарауль его ночью в подьезде и задуши предварительно приготовленной гитарной струной.
69. Нет. Просто скажи ему, что он лузер.
70. Твои соседи думают, что ты маньяк и выходишь из дома только для того, чтобы кого-нибудь убить и расчленить. Я бы тоже так подумал, если бы не знал, насколько легче одолеть моба, выкрикивая: "Умри, СУ*ААА!", "Я тебя порежу/сожгу", "Тебе нравится видеть твою кровь?".
71. Антарас крут.
72. Антарас реально крут.
73. Но Хлапекс круче.
74. Ты не принимаешь наркотики (кроме дозы Lineage II), потому что на наркотики нужно время, а тебе надо соблюдать пункт 3.
75. Смеяться ты разучился. Ты просто говоришь "гг", когда тебе смешно. Прощаешься же ты фразой "бб".
76. Если ты не так давно играешь в Lineage II, твои родственники еще не определились, было бы лучше, если бы ты сидел на героине или нет.
77. Но рано или поздно они поймут, что героин был бы для тебя лучшим выбором.
78. Все разговоры должны быть только об Lineage II. Никто не понимает, о чем ты говоришь? Плевать. Зато ты будешь казаться для них загадочным. А это круто.
79. У тебя должен быть мульт. А лучше два.
80. Смотришь на то, что это восьмидесятый пункт и думаешь, что было бы неплохо быть 80 лвл.
81. Если ты так не подумал, вернись к пункту 3.
82. ПКшить нубов в их стартовых локациях круто. Есть вероятность того, что ты убьешь бота/мульта представителя вражеского клана. Ему будет неприятно. Быть может он даже расплачется из-за этого. Ты этого не увидишь, но ты должен быть уверен в том, что в клане врагов одни нытики.
83. Если тебе кто-то скажет, что в Lineage II играют лузеры, подкарауль его ночью в подьезде и задуши предварительно приготовленной гитарной струной.
84. Я не передумаю, как в пункте 69. Убей его со всей жестокостью, на которую ты только способен. Не хватает ненависти? Вспомни, как тебя заПКшил хай левел, когда ты был 17 лвл.
85. Не вступай в кланы, пока кланлидер не скажет, что ты рулишь и не признает твое над ним превосходство.
86. Когда тебя назовут "задротом", ты должен почувствовать прилив гордости. Для тебя это комплимент.
87. Чем дальше в лес, тем больше аггров.
88. Ты знаешь какой лвл у каждого из твоих соклановцев, сколько у тебя Stem'ов, сколько хп у моба, которого ты убил две недели назад и смутно помнишь, сколько тебе лет.
89. Одеваться в Dolce&Gabanna, курить La Casa del Cuba и пить Jack Daniels круто. Но тебе на это пох.
90. Nu-metall рулит.
91. Если тебя позвали на вечеринку, где будет море бухла, куча буферастых телок и мешок конопли, иди туда только ради конопли.
92. Ведь конопля зеленая. Орки тоже. А у тебя в клане как раз есть парочка орков. Это весомая причина для того, чтобы скурить мешок травы.
93. После травки можно и трахнуть пару телок. Но не ведись на бухло. В мире Адена есть трава, телки, а вот бухла нету.
94. Перестань подумывать о том, что было бы неплохо сьездить потусить с подругами.
95. Перестань, я сказал.
96. Если не перестанешь, то читай пункт 138.
97. гг
98. Прекрати носить нижнее белье сестры. Ну и что, что в нем удобно. Ты хоть раз видел некра в женском нижнем белье? Нет. А некры рулят. Ты тоже хочешь рулить.
99. Старайся в своей речи почаще употр***ять слово "нубы". Тогда тебя не будут считать таковым. По крайней мере чувство собственного достоинства ты потешишь.
100. Если ты считаешь, что автору сего свода правил было нех делать, ты совершенно прав. Значит ты рулишь.
101. Вместо того, чтобы все это читать, надо было пойти, прокачать 7 лвл себе, 3 соклановцу, отделевить на 2 лвл врага и поглазеть на задницу Темной Эльфийки. Извини, но ты не рулишь.
Хочешь, чтобы я была ангелом? Устой для меня Рай!!!

---

Прошлый раз вы помните? Всё приходит с опытом.

за полтора-два часа много чего может произойти. больничный продлили до понедельника. теперь уже совершенно очевидно, что исключительно за красивые глаза. когда вышла на улицу увидела настоящий ппц. снег. не та белёсая пыль, что невнятно хрустела под ногами. реальный такой снегопад. белая стена холодных хлопьев. за 3 минуты меня облепило как снеговика. самое сложное было подавить желание лечь где-нибудь в сторонке и дать снегу меня засыпать полностью. чтобы через эту белоснежность уже ничего не чувствовать. ничего не хотеть, стать равнодушной и слепой. всё правильно. цветы тянутся к солнцу. солнце тянется к цветам. кошкам место в подвалах или на помойке. всё-таки хорошо, что у меня всего две щеки. остальные части тела подставлять уже не буду. хочу сохранить лицо. хотя бы сейчас.

примята предательством, как трава
на которой забыли газету пирушки,
подстилку под совокупленья.
не жалей меня, девочка, это бывает со всеми.

@темы: а уже всё похуй, Яшка Казанова

---

Пишет крёстная. Соскучилась. Надо сьездить к ним, наконец, на сестрёнку свою ещё полюбоваться. Она у меня золото ^^

---

как же меня раздражает обилие такой хрени в сети Т_т
все эти "Контролируй своего любимого человека! Чита­я его смс и смотря историю звонков"
это отвратительно.
даже если не доверяешь, разве можно так нагло и бесцеремонно влезать в чужую жизнь? даже если вы уже семь лет чистите зубы вместе и всегда точно знаете что именно ваш близкий ел сегодня за обедом и с кем, всё равно нужно бережно относиться к его личному пространству. не оставлять партнёру своего чудовищно, как бы ни хотелось стать центром его вселенной. пусть остаются секреты и тайны. кто знает, может сюрпризы всё же будут приятные? если нет, то тем более не стоит лезть туда, куда не следует.

и вообще, ни к чему вспомнилось, как говорила моя Сашка. "Даже если изменяешь, сделай так, чтобы близкий об этом никогда не узнал". Я сначала возмутилась по понятным причинам, но со временем поняла, как она права. такие открытия не делают никого счастливее. ну. может только изменивший чувствует себя чуточку лучше, всё-таки груз с души сваливается. поздно обычно соображают, да и не все, к сожалению, что это самый груз ложится уже на плечи партнёра. только, пожалуй, многократно тяжелее. не знаю, было ли что-то у неё на стороне за те годы, что жили вместе, но искренне благодарна ей хотя бы за то, что никогда не приходилось сомневаться в ней. а я, наверное, лохушка. за всё время так и не смогла отвлечься от неё ни на мгновение. пожалуй, она была единственная, кому не изменяла.



эхх.. что-то меня посреди бела дня понесло ><

---

кровь из носу

Людей много. Суетящихся, хохочущих, бранящихся, потерявших свои места на

деревянных лавках, упрашивающих охранников пропустить их бесплатно.

Я смотрю на них с удовлетворением и жалостью. Отсюда толпа представляется

бешеным ежом. И мне нравится это слабое, но стойкое чувство превосходства

над людьми. Чувство, скомканное картонкой билета в привилегированную

середину шумящего эллипса площади.

Каждый день я ползаю по Кордове на маленьком красном мотоцикле. Развожу

пиццу и паэлью тем, кто сейчас там, наверху, дерется за свой кусок скамьи.

Они редко дают на чай, цокают языком за спиной и держат дверь открытой,

наблюдая, как я усаживаюсь, бью ступней по педали. Эти люди очень

любопытны, и я думаю, сюда они собираются только для того, чтоб (вдруг

да!) увидеть, как очередной бык выпустит кишки очередному неудачнику. Все

устали от красивых па, блестящих стразами курток и прыжков мулеты. Всем

хочется настоящей смерти. В окровавленных портках и запачканными мокрым

песком глазами. Всем хочется освистать неуклюжего тореро, выйти в молчании

и провести сиесту в ближайшем кабачке.

Наверное, я прихожу сюда для того же. Да, для того. И еще потому, что

здесь бываешь ты. Как обычно, по субботам.

Вот и сейчас, ты идешь в белой шляпе, перчатках, легком цветастом платье,

садишься в пяти сантиметрах от меня. Мужчина, идущий за тобой, красив и

заметно богат. Он приподнимает шляпу, приветствуя соседей, (а значит - и

меня) щепотками подтягивает брюки и усаживается. Ты кладешь руку на его

локоть. Смотришь вниз, на площадь. И, правда, уже выпустили быка. Он вяло

топчется по арене и крутит головой. Бык очень черный, влажный. Бык похож

на морского котика, ему не хватает только мяча на нос.

Мне уже жаль быка. По законам сказок и романов Моэма ему следует умереть,

чтоб не разочаровывать ежа на трибунах. И меня тоже. Веселым и умным Ларри

всегда выгоднее погибать. Ты смотришь прямо перед собой, вздрагивая, когда

нога матадора подворачивается в щиколотке или серая лошадь теряет

зашоренный глаз и в ужасе бьет боком загородь. А твой любовник несдержан,

он кричит, смеется и ругается. Капля его слюны падает тебе на колено. И

все хлопают, машут руками. Плотный, невкусный запах пота ползет по рядам.

Застревает в горле при вдохе.

Все действо сбилось к правому краю, отсюда виден загривок Ларри,

украшенный цветными крюками бандерилий и коричневым кровяным пятном. У

крови быка особый винный привкус. Наглухо забивающий все поры воздуха.

Когда я прихожу домой и стягиваю майку, джинсы, этот же винный озноб

поселяется в квартире и выветривается дня через три-четыре. Наверное, он

так надежен потому, что смешивается со страхом тореро. Настоящим страхом

смерти. А смерть тут повсюду.

На трибунах аплодируют ей сотни мертвых испанцев и испанок. Она сама сидит

в толпе и бьет в ладоши. И вскоре к ней привыкаешь, как к духоте. Я

поглядываю на тебя. Ты красива. Губы чуть примяты помадой, руки,

полноватые в предплечьях. Желать тебя - мое хобби. Сидеть, плюща бедрами

неслучившиеся прикосновения, покусывая ноготь левого указательного.

Тореадор отходит от быка. Меняет мулету. Теперь она не рыжая.

Мультипликационно-алая. Берет тоненький длинный кинжал. И возвращается к

Ларри. Мне становится интересно, что будет дальше.

Я отхлебываю громкий глоток колы и на секунду забываю про тебя. Стройное

золоченое горло выкрикивает "торо!" и встряхивает мулетной рукой. Ларри

ломает шею в наклоне и шагает вперед, нелепо тычась в красное полотно.

Тореро легко поворачивается на пятке и снова гарцует перед быком. Ларри

прыгает на тряпку, заранее понимая исход. Ларри хороший актер. Я думаю,

родись он человеком, вполне мог бы быть Марчелло Мастрояни. А если бы их

поменяли местами сейчас, бык был бы много популярнее.

Ты сжимаешь руку любовника и ойкаешь. Это выглядит очень забавно для меня.

Ты боишься острого конца лезвия, бьющего Ларри в ложбину между рогов.

Трибуны вздрагивают воплями и аплодисментами! Тореро раскланивается и

помахивает булочкой треуголки. Я сползаю по спинке скамьи в тоскливом

обмороке прямо тебе на колени. Ты хочешь помочь, пытаешься поднять меня,

толкаешь любовника в бок. Он злится, потому что на арене уже новый бык. Он

- фанатик, этот любовник. Он без ума от корриды. Он всегда покупает билеты

на одни и те же места. В его бежевом пиджаке сквозит жакетик тореадора.

Любовник бьет меня по щекам, я приоткрываю глаза, бормочу извинения, прошу

помощи. Он говорит тебе: "Убери ее отсюда, проводи до туалета". Люди

толкают нас, потому что им неудобно смотреть.

В уборной, чистой и белой, выложенной бескровным кафелем, мы забиваемся в

кабинку, и я целую тебя. Отчего-то из правой ноздри начинает идти кровь.

Прямо во время поцелуя. Ты отталкиваешься от меня, и я вижу, что немного

запачкала твои губы красным. От этой акварели у тебя бандитское выражение

лица. Все какое-то шлюховатое, и глаза тоже.

"Тебе, что, действительно нехорошо?" - ты спрашиваешь с нотой раздражения,

разочарования. Потом выбираешься из узкого пространства, тащишь меня к

умывальнику, заставляешь положить на переносицу мокрый платок. Вот бы

украсть его у тебя... Нетерпелива, нетерпелива, нетерпима. Запираешь

дверь: выхода нет! И расстегиваешь платье, щелкая пуговицами по пальцам.

Шелковая планка отпечаталась на груди бороздкой. В ней маленькие точки

пота, солоноватого, ароматного. Мне хочется укусить этот пот. Возбуждение

бьет в голову темными сгустками и болью. Но не ответить на твой вызов было

бы позором, ты это знаешь. Потому, не жалеешь меня: твои глаза и ногти

горячи. Погружая твои крепкие, хрусткие губы под язык, я чувствую, как

металлический ручей, плывущий по задней стенке глотки, топит меня. Твой

рот смешивается с моей кровью. Я слизываю с мокрых губ себя и торопливо

сглатываю. Меня тошнит. Ты почти выбралась из платья. Почерневшими глазами

вижу твои соски. Цвета калины и на вкус - горькие. Когда я роняю к ним

рот, они начинают колотиться в моих руках по-дельфиньи.

Но кисти слабы, и удержать тебя трудно. Ты злишься, злишься, говоришь, что

связалась с ребенком, соплячкой. И требуешь моей ладони в себя. Ты

соскучилась за неделю. Моя шея совсем липкая, отпечатанная у тебя на

платье розоватыми плавниками. Я пугаюсь, что упаду вниз, вздрогнув

коленями, опускаюсь на унитаз. Ты рада, так тебе нравится, и загорелые

бедра танцуют перед моим томатным лицом. Губы ныряют в тебя, щедро

раскрашивая лобок, повисая малярскими дорожками. Сознание кувыркается в

носоглотке, и когда я все-таки ловлю языком твой яд, все становится легким

и быстрым, мультипликационным.

Стоишь у зеркала, поправляешь волосы, плещешь из ладони на раненые колени,

вытираешь руки, грудь. Улыбаешься: "Надо что-то придумать для следующего

раза... придумаешь?" "Придумаю, конечно. Не забудь в пятницу достать билет

для меня, а сейчас - скажи ему, что меня увезли в больницу" - я

запрокидываю голову вверх и, прижимая к носу твой платок, выхожу из

сортира.

ты на ощупь

Когда она вошла в мою комнату, внося с собою резкий аромат еще не
выспавшегося утра, ее плечи слегка подрагивали от ожидания этой странной
встречи. Первой за три года. Она отвыкла от меня так, как я отвыкла от
нее. И сейчас, остановившись у двери, она, наверное, рассматривала меня
беспардонно и грубо. Как прежде.
Она рассматривала меня, и ее губы привычно оформлялись в выгнутую полоску.
Только сейчас это никак не задевало. Она приехала навестить меня;
вероятно, привезла с собой цветы, конфеты, которые собиралась оставить на
столике у моей постели; привезла с собой мягкий голос, сочувствие и
ласковые ладони; привезла нового друга или подругу, читающую Vogue в
машине у моего подъезда.
Я чувствовала, что ей не нравятся мои черные очки, моя стрижка, моя
одежда. Ничего. Очевидно, для слепой я выглядела слишком порочно. Слепые
не курят, сидя на краешке стола, не пользуются духами, не чистят зубы. Вот
вы могли бы поцеловать слепую?
Прошло уже восемь месяцев после того, как меня выписали из госпиталя с
повязкой на глазах, и за это время моя комната порядком обросла запахами,
музыкой, табачными крошками и объятиями. Лесбиянкой быть забавно. Даже
слепой лесбиянкой.
- Привет! - почти прошептала я ей, зная, что она отвыкла от моего голоса
так, как я отвыкла от ее.
- Здравствуй! - ответил зеркальный карп, в котором чувствовался южный
горячий ветер, загар и робость. Такая, какая возникает при разговоре с
калеками и уродами.
Она подошла ближе. Достаточно для того, чтобы почувствовать ее звериные
зрачки или слегка коснуться невесомых волос. Интересно, какого они сейчас
цвета?
Мы упоительно долго молчали. Я не предлагала ей присесть, а она не знала,
способны ли слепые думать о таких вещах. Она всегда ненавидела это чувство
неловкости неуютных постелей, непонятных разговоров, недоступных глаз. Мне
стало стыдно за эту ее скованность.
- Привет! - повторила я ладонью по ее теплому напряженному подбородку,
дальше по шейным жилкам, грубоватому трикотажу тенниски.
Она едва уловимо испугалась. Даже нет. Она едва уловимо отвратилась,
отпрянула от меня и тут же, испугавшись такой откровенности, прижалась ко
мне всем телом, обняла меня за плечи и затихла где-то на груди. Жалость...
Странное чувство, делающее людей героями, противными самим себе.
Я легонько провела пальцами по ее волосам, пыталась понять цвет; чуть
отодвинула ее от себя. Мне хотелось, чтоб она рассмотрела меня
по-настоящему. Чтоб увидела то, что ее действительно интересовало чистая
ли у меня рубашка, кожа; как давно я мыла волосы; подстригаю ли я ногти.
Она поняла, что я поняла.
- Знаешь, - началась какая-то ее фраза, потонувшая во мне.
За три года эти губы стали жестче и изобретательнее, пропитались чужой
слюной. Я чувствовала, что надеваю чью-то одежду, примериваюсь не узка
ли?, не висит ли на бедрах?
Она беспомощно пыталась что-то сказать, непрерывно вспоминая руками мои
контуры, но мне было не до этого. Одежда, которую я натягивала, была
теперь из едва ощутимой замши. С резким животным запахом. Скользкая,
неуютная и незнакомая, но моя. Я почти застегнула молнию. Где тебя
носило?? Как я и предполагала - ты тесна в плечах, но ничего, я потерплю.
Она уже втекала языком в неглубокую ямочку на шее, когда я сняла очки. Я
знала, что за глаза у меня сейчас: синие и мертвые, совсем не страшные,
только ненужные. Не знаю, почему мне так хотелось, чтоб она посмотрела на
мои глаза. Мне казалось, что пряча от нее мои безжизненные глаза, я лгу,
пытаюсь обмануть ее, показаться прежней. Она старалась не видеть их,
забыть о моих глазах.
- Не волнуйся, разгляди меня, как следует! - прошуршало еле слышно мне в
ухо.
Она взяла мои ладони и бросила их прямо на кожу, под футболку, под белье.
Она была права, я не права. Мы обе ослепли восемь месяцев назад, мы обе
приучались видеть кончиками ногтей и нервной кожицей на ладонях,
серебряным пушком на щеках, мокрыми, испуганными губами. И, возрождаясь в
памяти движений, мне вдруг вычертилась вся ее фигура. Прежняя, с неровными
краями, мягкими кружевными барханами. Так, захлебываясь, вдруг открывшимся
мне прозрением, я заставляла ее закрывать глаза, мучиться собственными
глазами, завидовать мне и кричать от зависти.
Любила ли она меня? Не знаю. Даже зрячие часто не могут сказать этого
наверняка.

ещё одна история (35 лет)

Еще одна история (35 let)



35 лет мне исполнится через месяц.

Придут поздравлять мама и подруги из школы. Не ученицы, конечно, нет.

Учительницы. Я и сама преподаю там английский. В обычной, самой что ни

на есть средней школе Питера. Заманчивое начало, да? Можно себе

представить, что случится на трех следующих страницах. Стопки тетрадей,

лингафонные кабинеты и трижды в неделю частные уроки одной замужней

программистке. И если вы сейчас быстренько пробежитесь глазами по

оглавлению, найдете что-нибудь поярче - я не обижусь.

На самом деле, я ненавижу дневники, а в тот раз без этого было не

обойтись. В тот раз, то есть после пикника, после 5-го сентября.

У меня десятый класс. Выпускной. Спортивный - на 15 парней-хоккеистов

только 3 девочки-волейболистки. И я ими классно-руковожу. Всего в

параллели шесть выпускных классов. Но мой - 10-й "В" из всех остальных

особо симпатизирует 10-му "А", лингвистическому. Там такое соотношение

полов - 23 активно зреющие девочки на 6 парней-компьютерщиков. Посему

абсолютно неудивительно, что, следуя закону притяжения тел, мои

спортсмены в самом начале сентября забили копытом, возопив, что

"безбожно в такую чудную погоду торчать по домам", что им, "ну и 10-му

"А" тоже", совершенно необходимо "сходить в поход с костром, гитарой и

ночевкой". Верхи посомневались, но дали "добро".

И вот, пятого сентября 50 человек от 16-ти до 40-ка с пудовыми рюкзаками

на плечах причалили к большой, солнечной, уже начинающей желтеть,

поляне, расставили палатки, схватили гитары, парочками пошли по грибы. В

общем - отдыхали. Замужняя программистка проводила выходные с семьей;

плечи мои ныли от трех килограммов крупы, двух банок тушенки, пары

вязаных носков, маленькой палатки-двушки, дорожной аптечки и кучи

мелочей. И я дьявольски устала уже на втором километре нашего броска, а

потому, оставив "питомцев" на двух физруков, одну мамашу и Наталью

Станиславовну, озлобившуюся математичку, уползла в свою палатку и

мгновенно почила. Успела только подумать "как здорово, что" палатки с

собой взяли многие, а значит, мне не грозит ничье соседство. Вот на

этой-то мысли я и утонула в примитивном черно-белом сне про страшную

ушастую кошку, которая медленно превращалась в меня.

Проснулась, резко и испуганно, потому, что моя щека горела от чьего-то

прикосновения. Где-то у сердца, уткнувшись в меня (а больше в моей

крохотной палатке и не во что было уткнуться) носом, забросив мне на

живот длинные бамбуковые ноги, спало совершенно щенячье девичье

существо. Я видела ее раньше, но никогда так близко. Она обычно сидела

на последней парте, и мне, как правило, не хотелось ее спрашивать.

"Стаценко, Вы готовы?" - тягуче, с неохотой говорила я ей, а она так же

с неохотой кивала в ответ, и этого было достаточно. По крайней мере для

того, чтобы вывести ей оценку за четверть. Даже случайно встречаясь на

улице, я старалась пройти очень быстро и не заметить ее.

Она вся казалась такой черной, смурной, вороной, и я, если честно, не

знала, как мне вести себя с ней. О чем говорить??

А сейчас эта самая Саша, скинув на меня весь свой день: пропитанные

дымом волосы, ладони в розоватых мозольках, смуглые острые локти, мирно

и медленно выдыхала свои грезы прямо мне в лицо. И дыхание ее пахло

молоком и травой. На ней были только узкие белые плавки и бисерный

браслетик на правом запястье. Тщетно, сквозь дрему, я попыталась этому

удивиться. Воздух уже отдавал скорой осенью и сыростью, поэтому Сашины

плечи рябили гусиной кожей. Стало как-то грустно смотреть на нее, и,

стянув с себя разорванный по зипперу спальник, я попыталась поделить его

на двоих. Мне не хотелось ее будить, но все еще сонные, мои руки

срывались на Сашу неосторожными теплыми кляксами. Одна клякса упала

прямо ей на грудь. Прозрачная кожица ладони ощутила напряженный

нагловатый сосок. Очень нежный, кофейный и прохладный. Он будто впивался

мне в руку, и это сразу насторожило. Мои ладони не привыкли к таким

подаркам. Я еще не понимала - нравится ли мне прикасаться к этому

прозрачному, почти детскому телу, а из мозга, петляя по жилкам, текло

уже смутное чувство стыда. Я боялась, что стоит мне пошевелиться - Саша

откроет глаза, и тогда начнется... Как мне было оправдываться, чем

объяснять эту руку?

Все внутри натянулось и застыло. Пространство пучком сосредоточилось на

моих чуть трясущихся пальцах, на припухшем от холода и прикосновения

комочке под ними. Меня бил озноб, лоб бисерил липкой испариной,

неожиданно сладко забилась вена в паху. Прождав в стойке минуты две,

мозг добрался, наконец, до спасительной логики "Почему она оказалась в

моей палатке? Почему раздета?" - начинала я медленно приходить в себя и

успокаиваться - "И, в конце концов, я ли должна чего-то бояться. Могу

сейчас разбудить ее, растрясти и выставить отсюда со всеми ее странными

играми".

Я накручивала, убеждала себя, отлично зная, что ничего этого не сделаю.

Ничего, только укрою ее поплотнее, проверю, хорошо ли задраена палатка и

снова засну. Я аккуратно сняла ладонь с Сашиной груди, оставив на ней

след мелких темнеющих зернышек, и почему-то сжала руку в кулак.

Развернулась к ней спиной и задернула веки. Конечно, спать я уже

совершенно не хотела. Пролежала на боку минут десять, промаялась,

прозлилась и в конце концов утонула в болотной вязкой дремоте.

Почувствовала, как Сашка рядом зашевелилась, слегка заскулила. Мне не

хотелось реагировать на нее снова, утомительно и бесплодно... И стало

даже слегка весело, когда я почувствовала, что Саша не спит, смотрит на

меня. "Что она хочет увидеть? Какие мои тайны в ресницах?" В ту минуту,

когда я решила открыть глаза, она бросила на меня свои губы и руки,

обрушиваясь снегом на лицо.

Сашка пахла лугом, ее губы, чуть припачканные сном, были невозможно

солоны и неспокойны. Она совсем не умела целоваться - хватала меня

ломтиками, будто воруя и не замечала, что я уже не сплю, что мне все

труднее притворяться спящей. "Сашенька..." - само собой выпало из-под

языка. В ней что-то тихо хрупнуло. Два пятака глаз смотрели прямо на

меня, не пугаясь, не отрываясь. И слова, выкатываясь из меня ненужными

горошинами, захламляли тесную палатку: Стаценко... что ты делаешь?...(в

голове протяжным стоном - и почему остановилась??)...почему ты у меня в

палатке...

Сашкины глаза смеялись над моей беспомощностью так откровенно, что я

почувствовала себя совершенной идиоткой: придурочные вопросы,

очевидность ситуации, шелковое тело у меня под руками...

Я подбросила подбородок вверх и поймала ее губы, протекла языком внутрь

- по нежному облаку десен, по кромочке зубов, по ее юному неумелому

языку. Саша вздрогнула, так отчаянно хотелось ей чувствовать. Мы мягко

перевернулись в брюхе спальника. Сашина голова лежала в моей ладони:

глаза прикрыты, готовы. Вся напряжена - вот-вот зазвенит. "Успокойся, -

заласкала я ее ушко - девочка моя, все хорошо". И тут, от долгого ли

ожидания или от того, что свидания по расписанию случались все реже, мое

тело отказалось слушаться меня. Губы ринулись к свежей ароматной Сашке,

язык рисовал на ее шее немыслимые объяснения, одичавшие пальцы узорно

вились по коже. И голос, непривычно хриплый и слабый, мучил горло:

"Сашенька... милая... как я хочу тебя... как не могу не хотеть...

позволь мне... пожалуйста... позволь мне…"

Сашка выкинула вдруг туманный взгляд, всхлипом расправила легкие,

торопливо и суетно стаскивая с меня майку. Вжалась в меня, мелко

подрагивая губами, что-то пришептывая. Ее сосок под моей ладонью

медленно наливался шоколадной кровью, темнел. Я стекла вниз, к нему,

судорожно схватила губами. Сашка отозвалась, прижимая руками мою голову

все теснее... больнее...

"Да, так... я хочу сверхчувствовать, хочу терпеть, но чувствовать..."

Я не сделала Сашке больно. Ее яблочная грудь распахивалась ко мне, уже

влажная и вспухшая, уже почти взорванная стоном... А моя рука рванулась

вниз, перевивая все тело немилосердными спазмами, сладкими до отчаяния.

Ладонь плутала по накрепко сведенным, нежно-топленым бедрам ее, по

встревоженным, трусливым теперь коленкам.

Саша стеснялась открыться мне, стеснялась этого терпкого лиственного

запаха, прозрачного ручейка на простынке...

"Ты очень приятна мне, девочка моя, ты ошеломляюще хороша..." -

уговаривала, упевала я Сашу.

Так нестерпимо хотелось выпить ее, расплескать по лицу тонкой смоляной

пленкой, прикоснуться губами к избалованным горячим барханам. Так

несбыточно... Тихо и медленно Сашины бедра разомкнулись, разлетелись в

стороны двумя щепочками. Она принимала меня с каким-то, почти забытым

мной, самоотречением первого раза. И странный страх, бесконечная

благодарность смешивались во мне нещадно. Нежные спутанные перышки

царапали руку, отталкивая своей первобытностью, завлекая, затягивая

пальцы все глубже. Я уже тонула в Саше, купалась в нежных упругих латах

ее, и дыхание мое опережало сердце, и я взрывалась с каждым новым моим

движением, с каждым новым ее глотком.

Это продолжалось мгновенно и бесконечно, это было смертью Феникса. И

когда Саша выгнулась под моими пальцами, замерев полукругом, внутри уже

заваривались желания, молодые, так и неисполненные. Мы лежали тихо в

нашем взмокшем убежище. Капельки дыхания текли по полиэтиленовым стенам,

сонно и бережно, как медленный дождь...

Когда я проснулась утром, Саши, конечно, уже не было. Вы ожидали чего-то

иного? Наверное, я тоже...

Пятое сентября - послезавтра. Сашка еще ни о чем не знает.

@темы: Яшка Казанова

---

то, что украшает мою жизнь

а на это не могу разориться уже год-два О_о

---

Мне не хватает музыки.

---

я такая... да. такая. я.
делаю то, чего не следовало бы. и знаю, что не следует. есть двери, которые лучше не открывать. в незнании и неведении счастье. а я всё равно лезу. это и есть тот самый мазохизм так нежно всеми любимый? спасибо, я уже сыта.
буквально на носу "год как..." и я пытаюсь оценить свои изменения. они сильные и я ещё не совсем привыкла к новому. и я теперь постоянно боюсь. и всё думаю: "Надо было, надо было, надо было, надо было, надо было..." а что надо было, я не знаю. что-то другое может?
а может стоило бы сейчас взяться за квенты, сделать что-нибудь полезное может быть, а не могу. или не хочу. какая разница.

я снова зарываюсь в Яшку с головой. и столько всего хочется, а нельзя. с ней так нельзя. а хочется, но тогда будет неправильно. не будет этой убийственности.

---

на самом деле, ответ восхитительно прост -
сцепить зубы и ждать, пропуская минуты через
солнечное сплетение.


какое красивое слово – клеймо.
боишься? не будем мы строить отметин
искусственно. знаешь, обычно ремонт
того, что внутри образуется, этим
грешит. я могу перечислить во сне
все шрамы наручные вместо браслеток:
здесь мне было больно. здесь я была с ней
нежна до истерики - тоненький слепок,
оставшийся от передачи тепла
друг другу, уже затянулся. похоже,
здесь мне было сладко. а здесь я текла
тоской, прорываясь под кожу. под кожей
так много запрятано чувств, что ножи –
лишь повод себя сбалансировать в стае
людей. тихо голову мне положи
в ладони. хм, видишь ли, я подрастаю.

@темы: Яшка Казанова